Музыка, вперед! - Страница 14

– Виргилий… Тебе лучше забыть все это!

– Никогда! Дон Лючано убит!

– А тебя это волнует?

– Я хочу отомстить!

– Дурак!

ГЛАВА III

Аттилио Капелляро судили за государственную измену. Так определил его поступок Данте Бутафочи. Все население Страмолетто набилось в зал мэрии, не вполне понимая, всерьез ли это или всего лишь фарс. Не разбираясь в тонкостях политики, люди находили совершенно естественным, что после падения Муссолини Аттилио занял место Марио, а по возвращении Дуче Марио занял место Аттилио. Они не видели, в чем состоит преступление в такой чехарде, подсказанной здравым смыслом. Комиссар восседал за деревянным столом между Пицци и Барбьери, играющими роли присяжных. Так как учительница снова отказалась явиться, Пьетро Массачо, умеющий читать и писать, был назначен секретарем, несмотря на его протесты. Аттилио – главный обвиняемый – стоял у стены справа. Между ним и трибуналом на скамье смирно сидели его сообщники: де Беллис и Бонакки. Карабинер с ружьем сторожил подсудимых.

Эта история выходила за рамки понимания крестьян. Однако сам процесс судебного разбирательства так напугал их, что они, оробев, хранили молчание, наблюдая за происходящим.

Данте Бутафочи наслаждался, с затаенной гордостью созерцая мужчин и женщин, согнутых его железной волей и ловящих каждое его слово. Впервые он ощутил себя важной персоной. Это было чертовски приятно, и он пожалел, что бедная Леонтина не может полюбоваться им в такой момент. Данте с царственным величием обвел взглядом встревоженные лица, но тут же покраснел, поймав ироничную улыбку карабинера. Этот тип явно не принимал его всерьез. Данте почувствовал себя оскорбленным и решил для себя, что отомстит Джузеппе сразу же по возвращении в Фоджу. Вдохновившись этой мыслью, он торжественно начал свою речь:

– Жители Страмолетто!

Он немного помолчал, чтобы оценить тишину, наступившую после вступления. Затем продолжил:

– Вы знаете, зачем мы здесь собрались. Мы должны вместе осудить Аттилио Капелляро, изменившего родине и Дуче! Мы не можем проявлять малодушие, даже когда враг отступает по всем направлениям.

Пушечный выстрел громче предыдущих прервал речь Данте, и Бонакки воспользовался паузой:

– Если враг отступает, синьор комиссар, почему выстрелы усиливаются?

Поставленный перед констатацией очевидного факта, Бутафочи не нашелся, что ответить. Реплика трактирщика вынуждала признать противоречие, которое беспокоило и его самого, несмотря на доверие к официальным сообщениям. Он неловко вывернулся:

– Замолчите, Бонакки! Вы будете говорить, когда я вас спрошу. Вызывается свидетель Марио Веничьо!

Марио вышел вперед.

– Вы являетесь мэром Страмолетте?

– Я был им, синьор комиссар.

– Вы им являетесь и сейчас! Никто не имеет права сместить вас с должности, на которую вы были поставлены доверием ваших сограждан!

Польщенный Веничьо согласился:

– Это точно!

Пьетра Массачо прервал допрос:

– Я должен все это записывать?

Данте с жалостью посмотрел на него:

– Вы должны записывать все, что здесь говорится.

– Это невозможно!

– Почему?

– Вы говорите слишком быстро!

– Значит, пишите быстрее! Марио Веничьо, расскажите нам, что произошло после 25 июля?

– Так вот, синьор комиссар…

Из толпы раздался угрожающий голос Бьянки:

– Будь осторожен, Марио, когда станешь говорить про мужа моей двоюродной сестры!

С другого места поднялась растроганная Лаура.

– Спасибо, Бьянка, у тебя доброе сердце. При всех благодарю тебя!

Тут вскочила и Бьянка:

– Не переживай, Лаура. К чему нам ссориться, ведь мы почти родные сестры!

– Я и не собираюсь ссориться с тобой, особенно из-за пустяков!

– Только мужчины могут интересоваться такими глупостями.

– Бьянка, завтра я делаю пиццу, придешь отведать кусочек вместе с нами?

– Хорошо, я зайду вечером, утром у меня стирка.

Бутафочи был совершенно сбит с толку. Ему понадобилось некоторое время, чтобы осмыслить услышанное, и он не сразу нашел нужные слова, чтобы прекратить бабскую трепотню во время судебного заседания. Его привел в чувство вопль Массачо:

– Я не успеваю! Вы не могли бы приказать им говорить помедленнее, синьор комиссар?

Вне себя Бутафочи грохнул кулаком по столу:

– Хватит! Это скандал! Провокация! Массачо, идиот, вы не должны записывать ничего, кроме моих вопросов и ответов на них! Понятно? Карабинер!

– Слушаюсь!

– Первого или первую, кто будет мешать вести допрос, выгоняйте за дверь, а я наложу штраф в 1000 лир!

Немедленно воцарилась мертвая тишина – в Страмолетто не много найдется людей, располагающих подобной суммой. Бутафочи оглядел укрощенную публику.

– Я слушаю вас, Марио Веничьо.

– Я еще не знал, что Дуче в тюрьме, когда Аттилио пришел в мэрию, где я разговаривал с моими помощниками Венацца и Бергасси. Он сказал: «Марио, слышал новость? Твоего Муссолини прогнали пинком под зад…»

Бутафочи подпрыгнул:

– Он так выразился?

– Кажется, да… может быть, вместо «пинком под зад» он сказал…

– Достаточно! Продолжайте.

– Он сказал: «Если не хочешь драки, вали отсюда сам, пока тебя не выгнали силой».

– И вы ушли, не сопротивляясь?

– Раз Дуче свергли, я не видел причин настаивать, верно?

– То есть вы – не убежденный фашист?

– Ну почему же, просто я не хотел бы жертвовать собой ради этого. Еще я хочу сказать, что Аттилио вел себя очень корректно. Мы зашли выпить по рюмашке в трактир Бонакки и там договорились не причинять друг другу неприятностей.